Вальпургиева ночь Сегодня, в ночь с 30 апреля на 1 мая, - праздник, почтить который особым вниманием обязана каждая уважающая себя ведьма. По старому преданию, 1 мая колдуны и колдуньи должны встречать на Лысой горе - с нечестивыми плясками, песнями и оргиями.
Откуда же пошла сия богопротивная традиция?
Начнем с начала, а именно - с кельтов, у которых было восемь праздников, деливших год на восемь приблизительно равных частей. Помимо зимнего (Йоль) и летнего солнцестояний, которые так или иначе отмечали почти все народы, из них известны три. Имбаэлк, или День Сурка (в России отмечается как Сретенье - день встречи зимы с весной), пожалуй, единственный из них, кому удалось избавиться от дурной славы. Двум же другим, Бельтэйну (30 апреля) и Самайну (31 ноября) повезло значительно меньше.
Дата праздника Бельтэйн раньше не была такой точной - его отмечали, когда отцветал боярышник. Кельты считали дни от вечера к вечеру, а не от утра к утру. Традиция сохранилась и в двух торжествах - ночи Хеллоуина и Вальпургиевой ночи. Эти праздники были противоположностью друг друга - как на календаре, так и по смыслу. Для кельтов ночь перед 1 мая знаменовала наступление летнего периода времени - "большого солнца", ночь перед 1 ноября - соответственно, наступление зимы. Считалось, что в оба праздника настежь открыты врата в другой мир, страну эльфов.
Как и у большинства народов, праздник в честь начала лета был посвящен солнцу и плодородию, а значит - и мужской силе. Об этом напоминает дошедший до наших времен фаллический символ - майский шест. Традицию плясать 1 мая вокруг шеста, украшенного цветами и лентами, сохранили жители Британии и Ирландии. В этот день они выбирают и майскую королеву - единственную девушку, которой в этот день дозволено носить одежду зеленого цвета, любимого, по преданиям, эльфами. Королева становится как бы посредницей при общении между людьми и Народом холмов.
Еще одним символом Бельтэйна были костры. Древние кельты выпускали в этот день скотину на пастбища после зимовки в хлевах. Обязательным считалось прогнать животных между двумя рядами костров - по поверью, это избавляло их от зимних хворей.
После своего воцарения, христианская церковь занесла в черный список не только кельтских богов, но и праздники. Но, поскольку никакие дни в году нельзя упразднить, церковь старалась навязать им другое значение. Так, 1 ноября стало Днем всех святых, другие старые праздники, в том числе и Новый год, также приобрели христианскую окраску. Но в церковном календаре разнообразных дат, требующих отмечания, и так хватало, и о праздновании 1 мая добрые католики постарались забыть.
Нынешнее название древнему торжеству дали немцы - в честь святой Вальпургии. Эта женщина в восьмом веке приехала из Англии в Германию, основала там монастырь, пользовалась большой популярностью и очень скоро была канонизирована. Но, собственно говоря, Вальпургиевой эта ночь может считаться лишь по кельтскому обычаю - день святой приходится на 1 мая. Что еще раз косвенно подтверждает ее языческое происхождение.
Так почему же 30 апреля средневековые источники называют среди самых популярных дат шабаша? Скорее всего, кое-какие показания добрых христиан, ставших очевидцами "богомерзкого действа", имеют под собой реальную почву. Свидетели утверждали, что в темные ночи заставали, чаще всего - на вершинах холмов, людей, творящих, с их точки зрения, различные непотребства: совершающих обряды, надевающих маски и, наконец, предающихся плотской любви.
Все это может быть осколками старинных традиций. Действительно, не только кельты, но и многие другие последователи дохристианских культов во время таинств, связанных с землей, плодородием и удачной охотой, приносили жертвы, мазались кровью, переодевались в шкуры и маски животных. Особенно популярным был олень: основная добыча древних охотников, он остался у многих народов символом мужской силы и плодовитости. Недаром у кельтского Кернуннеса были рога оленя, а у славян в виде этого животного изображался бог Род.
Ритуальное совокупление также было частью обряда плодородия. В большинстве своем европейские языческие племена придерживались довольно строгих правил - моногамия не стала открытием христиан. Но один раз в году, чаще всего - во время праздника, посвященного приходу лета и солнца, молодым людям позволялось все. И они пользовались этой свободой со всем пылом юности.
Итак, что видел человек, непосвященный в тайны древних мистерий, но запуганный красочно описанными священником видениями ада и сатаны? Взору случайного путника представали жрец с рогами оленя на голове, голые люди, совокупляющиеся прямо на земле, и женщины, творящие непонятные обряды. Понятно, откуда растут ноги у слухов о шабашах!
Впрочем, кем на самом деле были средневековые колдуны и ведьмы - участниками древнего языческого сопротивления или выдумкой Торквемады, желавшего расправиться с политическими противниками, - нам, возможно, еще предстоит узнать из новых данных исторической науки.
В России же долгое время большей популярностью пользовались другие две ночи языческой нечистой силы:
- зимнее солнцестояние (кельтский Йоль; самая волшебная 12-я ночь Йоля - это современный Новый год), связанные с которым традиции позже нашли отражение в святочных гаданиях, маскарадах и колядках,
- и летнее солнцестояние - Ярилин день, он же Купальская ночь, позже плавно соединившаяся с днем Иоанна Крестителя.
Оба этих празднества увековечены в бессмертных "Вечерах" Гоголя: первое - в "Ночи перед Рождеством", второе - в одной из самых страшных его сказок, "Вечере накануне Ивана Купалы".
