Михаил Бударагин: После Лукашенко
Загадка Александра Лукашенко, с которым Россия вновь предпочла не портить отношения и помириться, пока гром не грянет, довольно проста: он – при всех его недостатках – искренне радеет за свою Белоруссию.
История взаимоотношений суверенной Белоруссии и России всегда была полна недоговоренностей: не дипломатических, как это вообще принято, а просто человеческих. Многим до сих пор непонятно, почему мы – не вместе. Как так: братские народы, очень похожие языки, историческая, культурная, географическая близость, а все равно – порознь?
Из этого непонимания до сих пор исходит вся наша политика в отношении Белоруссии. Мы расстались с иллюзиями относительно Украины, которая не будет пророссийской вообще никогда: приди к власти в Киеве хоть сто Януковичей, ничего, кроме просьбы о кредите, Россия от этих господ не услышит. Не было иллюзий относительно Прибалтики, Закавказья (и при Шеварнадзе Грузия не то чтобы льнула к России) и Средней Азии, где есть теперь два сильных региональных игрока: Казахстан и Туркмения. На постсоветском пространстве нам больше не за что цепляться, кроме Белоруссии: одной идеей Союзного государства мы тешимся вот уже который год.
Не будет никакого Союзного государства. Его и не могло быть: Лукашенко, которого ельцинская «семья», придумавшая эту химеру, держала за недалекого провинциального князька, на стеклянные бусы не купился, предпочтя сомнительному статусу «младшего брата» длинную игру в полулояльность, и ни разу не дал повода усомниться в единожды принятом решении.
Недалекость и прямолинейность Лукашенко – это очень опасный миф: белорусский президент, конечно, не Александр Македонский, но стулья умеет ломать вовремя и громко. Мир, перефразируя классика, пугал его, да так и не испугал: «последний диктатор Европы» теперь к Европе открыт, «лучший друг России» держит Россию на почтительном расстоянии.
Мысль о том, что Лукашенко руководствуется при принятии решений какими-то иными интересами, кроме собственных, настолько наивна, что декларировать ее публично, не смущаясь, могут очень немногие. Но именно эта идея – о мнимой пророссийскости Лукашенко – в очередной раз стала причиной «удара на копейку» при таком, казалось бы, хорошем замахе.
«Молочная война» закончилась, не успев нанести Белоруссии ощутимого ущерба, пока еще толком не начавшаяся война «газовая» закончится точно так же. Так заканчивались все наши конфликты с Лукашенко: Россия делала полшага, смиренно выслушивала истерику, огрызаясь анонимными заявлениями о том, что «у Белоруссии будет новый президент», и отступала на обустроенные позиции, которые именуются «Союзным государством».
Лукашенко же вновь шел по канату между Россией и Европой: однажды найдя этот универсальный политический метод, президент Белоруссии не отступал от него ни разу. Вряд ли отступится и впредь.
При Лукашенко Белоруссия никогда не станет полноправной частью ЕС, но много ли счастья принес Евросоюз той же Латвии? Так что медленное сближение нашего главного союзника с Европой будет продолжаться (и раздражать Россию, конечно) ровно до тех пор, пока Батьку не вынесут вперед ногами.
Разумеется, сам он власть не отдаст никогда: на этот счет глупо испытывать иллюзии, и дело тут не столько во властолюбии, сколько в резонном вопросе, который сам Лукашенко задает постоянно. «Если не я, то кто?» Белорусский президент ведь искренне уверен, что только он в состоянии сделать для своей страны все возможное. Не стоит осуждать эту позицию или превозносить ее: нужно просто принять как данность тот факт, что договариваться в Белоруссии, кроме Лукашенко, и нам, и Европе не с кем.
Причем совершенно очевидно, что следующий президент страны будет проводить в отношении России гораздо более жесткую политику. Эта неизбежность обусловлена, прежде всего, тем, что, если Лукашенко успеет подготовить себе преемника, тот будет продолжать евроинтеграцию, а если не успеет, то к власти в стране придут прозападные либералы из нынешней оппозиции. Лояльных России сильных фигур в Белоруссии нет, сделать их при Лукашенко невозможно: наша soft power на постсоветском пространстве не работает.
Единственное, что остается делать России: признать за Лукашенко право делать все, что угодно, но не отступать после первого шага. Нужно просто раз и навсегда признать право Белоруссии быть самостоятельной и относиться к ней соответствующе. В обозримом будущем никакого общего государства у нас не будет, и слава Богу: понять бы, что делать с нашими моногородами, не хватало еще и белорусских.
Лукашенко не «друг России», не брат, не сват, не родственник. Просто президент сопредельного государства. Думать о нем, ссориться с ним и снова мириться – совершенно лишняя трата времени: не встаем же мы на дыбы из-за каждого полслова Сержа Саргсяна, например.
Думать стоит об одном: рано или поздно Лукашенко свой боевой пост сдаст, даже Туркменбаши, уж на что был бессмертный, и тот умер. И с новым президентом Белоруссии придется выстраивать новые отношения. Хорошо бы по-американски начать это дело сейчас, а не через полгода после выборов.
